1

На втором курсе колледжа я понял, что не хочу продолжать отношения со своей девушкой.

Мы встречались около года. Она мне очень нравилась, и я наслаждался ее обществом, но отношения становились все более асимметричными: она хотела, чтобы это было «всерьез и надолго», а я совершенно не собирался остепеняться.

Мы жили в соседних комнатах. У нас была общая компания друзей. Расставаться с ней было бы неловко, а продолжать отношения — довольно удобно.

А главное, я совершенно не хотел причинять этой девушке боль: она была хорошим человеком, я был привязан к ней, и мое нежелание остепеняться было связано не с тем, что мне что-то в ней не нравилось, а с моей собственной неугомонностью. Я не знал, как объяснить ей причины моего нежелания завязывать серьезные отношения, не раня её.

Поэтому я поступил следующим образом. Я знал, что на третьем курсе уеду учиться за границу, и в середине второго курса я ясно дал ей понять, что в конце учебного года хочу расстаться. Я сказал, что не хочу отношений на расстоянии, и это казалось мне удобным оправданием. Я не хотел объяснять ей реальные причины, по которым я не мог продолжать эти отношения. Я хотел избежать связанной с этим неловкости и боли, и всё, что мне нужно было ради этого сделать, — это ещё в течение примерно полугода притворяться, что мне всё нравится.

Вы, наверное, догадываетесь, чем это закончилось.

Наши отношения становились все более напряженными. Моя теплая симпатия к этой девушке начала угасать, и я принялся имитировать симпатию, притворяясь более любящим, чем был на самом деле. Это ещё больше ослабило те теплые чувства по отношению к ней, которые во мне ещё оставались. Она чувствовала, что что-то не так, и делала всё более отчаянные попытки наладить отношения со мной. Я видел её неспособность разглядеть реальность сквозь ту завесу лжи, которую я так старательно создавал, и мне становилось противно. Наступая на горло собственному отвращению, я продолжал врать, а она продолжала делать всё, чтобы починить отношения, с которыми, как я настаивал, всё было в полном порядке, хотя мы оба прекрасно знали, что это не так.

Я уговаривал себя, что мне просто нужно дотерпеть до конца учебного года.

Наконец этот момент настал, и в последний день занятий — в день, когда по плану мы должны были расстаться, — она сказала, что приготовила мне сюрприз.

Она поступила на ту же учебную программу, что и я, и собиралась поехать учиться за границу вместе со мной. Нам больше не нужно было расставаться!

За этим последовал один из самых тяжелых разговоров в моей жизни. Я расстался с ней, и могу вас заверить, что боль и неловкость, которых я надеялся избежать с помощью своего хитроумного плана, были пережиты нами в десятикратном размере.

В тот день я поклялся никогда больше не избегать запретных разговоров.

Запретные разговоры — это те, которые вы просто не в силах начать, потому что это так страшно, неловко, трудно, неудобно и несуразно. Подумайте о любом близком вам человеке — родителе, партнере, начальнике. Есть ли что-то, что вы от них скрываете? Какая-нибудь тема для разговора, которой вы избегаете? Признание, на которое вы никогда не решитесь, потому что вздрагиваете от одной мысли о том, к чему это приведет? Это мысленное содрогание указывает на необходимость разговора, который вы запрещаете себе начать.

Вы когда-нибудь замечали, как замираете на секунду, чтобы вспомнить, какую версию правды нужно нарисовать своему собеседнику; в какую именно белую ложь он верит, и какие слова вам лучше сейчас подобрать, чтобы эта вера не поколебалась? Это секундное замирание указывает на необходимость разговора, который вы запрещаете себе начать.

Запретные разговоры — это разговоры, сама идея которых кажется неприятной. Это разговоры, которых вы избегаете на автомате, не задумываясь. Вам доводилось ловить себя на том, как вы уводите беседу подальше от опасной темы? Вот так эта запретность и проявляется.

Иногда эта запретность начинается с чего-то маленького и несущественного. В своей книге «Гипербола с половиной» Алли Брош рассказывает о том, как однажды в детстве съела очень много соуса, и ее родные решили, что она обожает соус. Они десятилетиями покупали ей подарки на эту тему. На самом деле она не любила соусов, но никогда не поправляла своих родных, и заблуждение только крепло. Подобные случайные заблуждения можно запросто подкреплять годами. В конце концов окружающие вас люди могут посчитать некий случайный ошибочный факт важной частью вашей индивидуальности. Для исправления подобного заблуждения никогда не бывает подходящего момента: разговор на эту тему всегда кажется слишком странным и неуместным, и наш ум старательно его избегает.

Иногда вовремя не исправленные заблуждения могут выйти из-под контроля и серьезно испортить отношения. Один мой друг чувствует, что в присутствии родителей ему приходится притворяться кем-то другим, и терпеть не может эту клоунаду — и я не думаю, что его ситуация так уж уникальна.

Если даже банальные заблуждения, о которых мы не говорим, способны наносить долгосрочный вред отношениям, представьте, какой хаос мы создаем, когда избегаем по-настоящему важных разговоров.

Подозреваю, что если сравнить это с обычным количеством времени и ресурсов, которые люди теряют в попытках избежать неловких разговоров, полгода покажутся не такой уж большой жертвой.

Мы социальные существа, и мы часто жертвуем собственной правдой, свободой и счастьем, чтобы избежать социальной неловкости, даже если знаем, что эта неловкость продлится совсем недолго.

2

Один из самых простых способов вернуть себе свою правду, свободу и счастье — начать инициировать запретные разговоры, а не убегать от них.

Инициировать такие разговоры сложно, но я могу вооружить вас знаниями, которые вам помогут.

Первое из этих знаний — эмпирическое: после того, как я намеренно заставил себя инициировать множество запретных разговоров, я могу с радостью сказать, что они всегда шли мне только на пользу. Сначала начинать такие разговоры было очень трудно: мой пугливый рептильный мозг кричал, что это ПЛОХО, и накачивал мою кровь адреналином, а ум судорожно находил любые возможные оправдания, которые позволили бы мне не начинать разговор прямо сейчас, а отложить его на потом. Мне приходилось буквально вручную выдавливать из себя слова вроде «Давай поговорим о наших отношениях».

Но практически всегда такие разговоры в итоге проходили лучше, чем я предполагал. И всегда оказывалось, что они были нужны и полезны всем участникам. Я занимался активным инициированием запретных разговоров несколько лет, и это сослужило мне хорошую службу.

Живые истории расскажут об этом лучше сухих выводов, поэтому позвольте мне привести несколько примеров:

На последнем курсе колледжа я вписался в государственную программу для студентов: мне оплачивали обучение и давали работу, и за каждый оплаченный академический час я должен был отработать на этой работе три часа. В договоре было прописано, что я смогу уволиться в октябре — как только отработаю все положенные часы. После этого я планировал начать карьеру программиста в крупной технологической компании.

В мае меня пригласили на работу в эту самую компанию. Я и не знал, что крупные технологические компании настолько высоко ценят хороших программистов: они предлагали мне в два раза больше денег, чем я зарабатывал на государственной должности. Получалось, что если бы я сразу принял это предложение, то разница в зарплате с лихвой покрыла бы мой долг перед государством.

Так я оказался перед выбором. На государственной работе мне было скучно, платили мне мало, и хотя мы занимались полезным делом, мой личный вклад в это не играл особой роли.

Но мысль о расторжении подписанного договора являлась запретной. Я боялся даже думать об этом. Мне казалось, что мой начальник посчитает это предательством. Я был единственным программистом в команде, и мой уход создал бы серьезные проблемы. Я ожидал, что встречу неодобрение и разочарование, что другие станут хуже обо мне думать. Гораздо проще было бы продолжить плыть по течению, остаться на этой работе до конца октября, выполнить все обещанные договоренности и заплатить за это четырьмя месяцами собственной скуки и недовольства.

Но я же поклялся никогда больше не избегать запретных разговоров. Поэтому я заставил себя войти в кабинет к своему начальнику и заговорить с ним об этом.

Я сказал ему, что меня позвали на другую работу. Я назвал ему зарплату, которую мне предложили. Я сказал, что хочу расторгнуть наш договор и уволиться на несколько месяцев раньше. И знаете, что произошло? Он очень хорошо на это отреагировал. Он совершенно не был обижен. Он только вздохнул и сказал: «Я знал, что надолго вы у нас не задержитесь», и посетовал, что не может предложить мне сопоставимую зарплату. Мы сохранили хорошие отношения.

Несколько лет спустя я вошел в команду одного технологического стартапа.

Я проработал девять дней и понял, что этот стартап мне не подходит. Я попросил генерального директора о встрече. И сразу же уволился.

Я снова очень боялся этого разговора. И снова он прошел намного легче, чем я предполагал. Генеральный директор поблагодарил меня за честность. Как и я, он отлично понимал, насколько токсичным для меня было бы остаться на этой работе и изображать лояльность. Он сказал, что высоко ценит мою искренность и смелость, и дал мне блестящие рекомендации. Мы сохранили хорошие отношения.

3

В реальности запретные разговоры оказываются вовсе не такими ужасными, как мы ожидаем. Более того, в большинстве случаев они приносят всем участникам только хорошее.

Мои бывшие начальники высоко ценили ясность и определенность, когда я сообщал им, что работа, которую они предлагают, мне не подходит. Возможно, они бы предпочли, чтобы я продолжил увлеченно работать над их задачами, но поскольку в действительности эти задачи меня не увлекали, они ценили мою откровенность, и вовсе не хотели бы, чтобы вместо этого я начал разыгрывать ложную заинтересованность.

Мой опыт позволяет обобщить этот принцип: практически во всех случаях, когда я инициировал разговор на запретную тему, мой собеседник в итоге был мне за это благодарен.

Если вы хотите обрести способность инициировать разговоры на запретные темы, то вот самый крутой инструмент, которым я могу с вами поделиться:

Чтобы перестать быть рабом социальных обстоятельств, сначала воспитайте в себе того, кто получает от таких разговоров удовольствие.

Как и многие рациональные практики, инициирование запретных разговоров потребует от вас бдительности и тренировки. Но самый первый шаг — начать желать этих разговоров на подсознательном уровне. И этот шаг должен предшествовать всему остальному.

Я по-прежнему переживаю приближение к любому запретному разговору как приближение к катастрофе — это ощущение не меняется с опытом. Разница в том, что теперь это ощущение мне нравится.

Сегодня инициирование разговора на запретную тему вызывает у меня чувство, одновременно напоминающее резкое срывание пластыря с кожи и полёт на американских горках. Предвкушение остается, но теперь это классное предвкушение, здоровое предвкушение.

Если вы научите своё подсознание расценивать разговоры на запретные темы как интересные и здоровые, вам будет легче замечать, в каких ситуациях эти разговоры оказываются необходимы, и инициировать их. (К тому же всегда приятно сэкономить сознательные усилия, передав подсознанию часть работы.)

Иногда запретные темы симметричны: все прекрасно знают, о чём именно не принято говорить в этой компании, и старательно об этом молчат. Это настолько распространенное явление, что в английском языке даже идиома для этого есть: «слон в комнате». Способность озвучивать слонов встречается очень редко и обычно приносит всем огромное облегчение, мгновенно разряжая обстановку.

Представьте, что вы влипли в неприятности в школе, и ваши родители узнали об этом. Вы знаете, что они знают, но при этом они не знают, что вы знаете, что они об этом знают. Представьте себе семейный ужин, за которым родители старательно не поднимают эту тему, хотя они явно обеспокоены. Представьте, что вы видите их обеспокоенность и наконец говорите: «Ну что… Поговорим о [том, что я сегодня в школе выкинул]?» Чувствуете, как сразу же наступает облегчение?

Или представьте, что в комнате находятся трое. Все трое чувствуют сексуальное возбуждение и интерес друг к другу, но не знают, что чувствуют остальные. Никто не решается об этом заговорить. В комнате разлилось волшебное предвкушение, не находящее выхода. Если вы из тех, кто способен аккуратно заговорить на эту тему, не разрушая волшебства момента, ваша инициатива окажет всем троим очень ценную услугу.

Даже когда запретные темы не симметричны — например, кто-то всерьез заблуждается на ваш счет — обычно у этого кого-то находятся свои темы, которые так и остались бы не озвученными, если бы вы своим примером не показали, что так можно делать. Не раз после того, как я инициировал разговор на запретную тему, мои собеседники облегченно вздыхали, благодарили меня, а затем принимались целыми пачками прояснять ошибочные представления, которые я имел на их счет и о которых они до этого не решались мне сказать.

Иногда, натыкаясь на запретную тему, я люблю представить себе свою жизнь в виде сюжета, а себя — на месте главного действующего персонажа. Вам наверняка знакомо это чувство, когда вы смотрите кино, а там главный герой упорно молчит о чем-то очень важном? И если он не скажет об этом прямо сейчас, то его молчание выльется в целую кучу страданий? Помните, как вам хотелось закричать: «Да просто скажи им!!!»?

Вот как запретный разговор выглядит со стороны.

Разговоры, которых вы так боитесь, которые, как вы уверены, могут кого-то обидеть, которые вам так чертовски неловко начинать, необходимость которых ваш ум так тщательно игнорирует, что о самой их возможности становится трудно думать, — это именно те разговоры, про которые зрители вашей жизни кричали бы вам из зала: «Да просто скажи им!!!»

Запретные разговоры двигают сюжет вашей жизни вперед. Это те самые моменты, когда вы уходите с нелюбимой работы, или завязываете дружбу на всю жизнь, или выставляете свои отношения на свет истины и смотрите, что из этого получится. Запретные разговоры — это когда вы говорите кому-то, что вы на самом деле о нем думаете, когда вы сбрасываете маски, когда вы наконец-то можете сказать то, что вы так хотели, но не решались сказать все эти месяцы или даже годы.

Это моменты, наблюдать за которыми со стороны интереснее всего.

Поэтому я воспитал в себе того, кто постоянно следит, не появилось ли в моей жизни запретных тем? И когда я чувствую, что хочу отмахнуться от какого-то разговора, этот кто-то внутри меня говорит: «О, класс. Сейчас будет интересно. Пойду запасусь поп-корном».